Одинокий орк [= Странствия орка; Возвращение магри ] - Галина Львовна Романова

— Ничего, — Хабар затянулся и покосился на орка, — вот пройдем Гагачий Приют, и будет теплее!

— Что?

— Гагачий Приют! — Проводник указал трубкой чуть правее. — Будут там такие скалистые Острова. Море там мелкое.

— И что? — не понял Брехт.

— Там подземные вулканы, — объяснил Хабар. — Они нагревают море, а море греет землю. Ну, и еще теплое течение проходит… Так что на крайнем севере даже немного теплее, чем тут. Можно без куртки ходить! Но там мы уже встретим ладьи альпов.

— И что? — Роб Рыбка подошел поближе.

— А ничего! Сейчас навигация, — Хабар сплюнул едкую после гномьего зелья слюну за борт, — так что они нас спокойно пропустят, если скажем, что торговцы. Даже могут дать своего проводника, чтобы указал, где можно бросить якорь… У вас есть чем торговать?

— А как же, — усмехнулся Рыбка, — ради такого случая отыщем!

— Но лучше им не попадаться, — продолжал Хабар, — они к иноземцам очень строги. Если чего заподозрят, сразу корабль на дно пускают, а если кто выплывет, делают рабами без права выкупа.

— Намек поняли! — весело подмигнул неунывающий Рыбка. — Не попадаться! Если бы ты знал, почтенный Хабар, как хорошо я умею это делать…

Подмигнув ошарашенному проводнику, капитан «Химеры» танцующей походкой довольного жизнью человека направился на капитанский мостик, попутно раздавая команде приказы.

А еще через несколько дней, обойдя крутые берега Гагачьего Приюта — это был вдающийся далеко в море полуостров, — они оказались в совершенно новом мире.

Во-первых, здесь было намного теплее, чем по ту сторону полуострова. В первый же день Брехт скинул меховую куртку. Во-вторых, стало гораздо больше зелени. Берега густо поросли кустарником, прибрежной травой и высокими деревьями, чем-то напоминающими дубы. Одновременно на горизонте показались горы — отроги того самого хребта, который отделил северные земли от остального материка и через который много тысячелетий тому назад перевалила легендарная Эниссель Объединительница, ведя свой народ в теплые земли. Уходившие на юг эльфы были уверены, что оставляют за горами неприютный суровый край, где совершенно невозможно жить, но сейчас глазам путешественников — и в особенности Льора — предстала пусть и суровая, но вполне пригодная для жизни земля.

Обычно не любивший неожиданностей, лэд Ретьорф разозлился, увидев входящего в зал капитана Шайрьефа.

— Какого демона ты тут делаешь? — напустился он на сводного брата. — Тебя разве приглашали? Почему ты здесь? Ты же знаешь, как я не люблю внезапностей!

— Извините, благородный лэд, — капитан коротко поклонился, — я сам их не люблю, но я — воин и должен быть готов к любому повороту судьбы.

— Ладно, — заметно смягчился лэд. — Что случилось?

Вместо ответа Шайрьеф оглянулся, махнул кому-то рукой, и в зал, опустив голову и робко ссутулившись, вступил подросток в балахоне, который явно был ему велик, поскольку подол волочился по полу. Судя по всему, он был бос. Приблизившись к знатным лэдам, он опустился на колени, еще ниже склоняя голову.

— Вот, — Шайрьеф положил ладонь на белую макушку, — возвращаю…

— Заложник Теплого Солнца? — вспомнил Ретьорф, и подросток вскинул голову, тут же опять опуская глаза. — Полцикла еще не истекло… Он что, уже успел тебе надоесть, раз ты возвращаешь его раньше срока?

Подросток вздрогнул, как от удара. Лицо его посерело, в глазах отразился ужас: за то, что не сумел доставить знатному лэду удовольствие и даже вызвал его гнев, заложника могли предать любой смерти по выбору «пострадавшей стороны».

— Нет-нет, что ты! — поспешил ответить Шайрьеф. — Просто меня срочно отзывают в рейд, и я не могу оставить мальчишку без присмотра. Кроме того, его стали донимать мои сестры…

— Ты слишком мягок, Шай, — проворчал Ретьорф. — Разве ты не знаешь, чем передо мной провинилось Теплое Солнце?

— Три покушения за два дня? — вспомнил капитан. — Понятно… Но все-таки придержи его до моего возвращения. У меня, если ты не забыл, еще два дня неиспользованные!

Подросток вдруг вскинул голову, порывисто схватил ладонь капитана и прижался к ней губами. Явно смущенный, Шайрьеф поспешил вырвать руку, а Ретьорф расхохотался:

— Держу пари, сопляк на тебя молится! Ты ему явно понравился… Но воину ни к чему быть таким сентиментальным — это ослабляет боевой дух. Кроме того, каждая привязанность — брешь в нашей обороне. Я вот не привязан ни к кому — и до сих пор жив!

— Мое Гнездо не стоит так высоко, чтобы представлять интерес и опасность для остальных, — пожал плечами капитан. — Но извини, мне пора. Мы сейчас выходим в рейд.

Только тут Ретьорф заметил, что брат одет в военную форму и вооружен в строгом соответствии с уставом, хотя рукояти меча и боевых ножей были крепко привязаны к ножнам — они будут освобождены, когда капитан покинет город.

— А что случилось?

— Нарушение границы. Какие-то… м-м… чужаки. Есть подозрение, что они высадились на берег в предгорьях, за хребтом, в нескольких переходах от столицы.

— Это правда? — внезапно насторожился лэд. — Я хочу сказать — а вдруг это ловушка? Ты единственный, с кем я поддерживаю нормальные отношения, и тебя хотят удалить из города, для того чтобы вернее подобраться ко мне!

— Ох, у тебя паранойя! — воскликнул Шайрьеф. — Понимаю, когда тебя постоянно хотят убить, поневоле начнешь подозревать даже собственную тень!..

— Паранойя не у меня, а у моего врача! — фыркнул Ретьорф и бросил взгляд через плечо. Проследив за направлением его взгляда, капитан увидел между колоннами силуэт целителя-магри. Сложив руки на груди, Каспар Каур не сводил глаз с лэда. Заметив, что на него обратили внимание, он поклонился.

— Вбил себе в голову, что со мной что-то неладное, — проворчал Ретьорф. — И ходит теперь за мной хвостом!.. Самое противное… — Он осекся и посмотрел на подростка, который так и стоял на коленях. — Что застыл? Пошел вон! И забейся в какой-нибудь уголок, чтоб не путаться под ногами!

Бросив напоследок взгляд на капитана Шайрьефа, тот вскочил на ноги и бросился прочь, шлепая по плитам пола пятками.

— Пойдем, провожу тебя до дверей. — Ретьорф коснулся локтя капитана. — А то тут нечем дышать…

Они вместе зашагали прочь, сопровождаемые Каспаром, который не сводил глаз со своего хозяина.

— Идет? — пройдя пару десятков шагов, шепотом поинтересовался лэд у брата.

— Идет. Совсем близко!

— Самое противное, что он, кажется, прав…

Внезапно Ретьорф споткнулся, и Каспар, каким-то чудом заранее угадав его движение, рванулся вперед, подхватывая его под локоть.

— Осторожнее!

— Что с тобой? — Шайрьеф с любопытством посмотрел на брата.

— Все нормально! — огрызнулся тот, резко выпрямляясь. — Чего уставились?.. А ты, — он обжег Каспара взглядом, — еще раз дотронешься до меня без разрешения, будешь отдан Мьюнесс для тренировок!